Они, может, и сумели бы отразить пиратскую атаку, если бы сразу вскочили при их появлении и построились цепью, которую трудно прорвать. Но и тут они не могли нарушить неписаный закон, который гласит, что благородный дикарь никогда не должен обнаруживать растерянность перед лицом бледнолицего. Поэтому, когда внезапно появились пираты, ни один мускул не дрогнул на их лицах, точно те явились по их собственному приглашению. И только после того, как мужественно был исполнен закон, они схватились за оружие и воздух огласился боевыми криками. Но время было уже упущено.

Сторожевой отряд индейцев был разбит, но основная пиратская задача этой ночи не была еще выполнена, потому что не краснокожие были заботой Джеза Крюка. Они были всего лишь пчелами, которых надо отогнать дымом, чтобы можно было добраться до меда. А медом для Крюка был Питер. Конечно, и Венди, и вся мальчишечья команда. Но главный образом — Питер.

Питер был таким маленьким мальчиком, что, право же, удивляешься глубине ненависти Крюка. Ну, что правда, то правда, Питер скормил крокодилу кусок его руки. Все равно этот факт сам по себе с трудом объяснил бы такую жажду безжалостной и злобной мести. А дело заключалось в том, что было в Питере нечто, что доводило пиратского капитана до бешенства. Вовсе не мужество Питера и не его хорошенькая внешность. Да, собственно, гадать нечего, нам точно известно, что это было, и мы должны об этом объявить. Это его зазнайство. Оно действовало Крюку на нервы. По ночам оно его беспокоило, точно насекомое. Пока Питер оставался в живых. Крюк чувствовал себя львом в клетке, куда залетел нахальный воробей.

Весь вопрос для пиратов теперь заключался в том, как спуститься вниз по пустым стволам. Крюк оглядел свою команду. Глаза его выискивали самого худого. Пираты беспокойно ерзали. Каждый из них знал, что Крюк не остановится перед тем, чтобы пропихнуть их через стволы при помощи кольев.

А что же мальчишки? Давайте спустимся к ним на минутку.

Грохот наверху закончился так же внезапно, как и начался. Но, прошумев, как гроза, он решил теперь их судьбу.

Кто победил?

Пираты жадно прислушивались к голосам, доносившимся через пустые стволы. Они слышали вопрос, который задали Питеру мальчишки. Увы! Они подслушали и его ответ.

— Если победили индейцы, они будут бить в тамтам. Это у них означает победу.

Незадолго до этого Сми как раз наткнулся на тамтам и теперь на нем восседал.

— Как же, сейчас, услышишь ты победный тамтам! — пробормотал он себе под нос.

Но, к страшному его удивлению. Крюк велел ему бить в тамтам. И понемногу до Сми дошло чудовищное коварство этого приказа. Может быть, до этой минуты простак Сми так не восхищался Крюком.

Сми дважды ударил по инструменту и потом остановился, чтобы послушать.

— Тамтам! — услышали негодяи радостный возглас Питера. — Индейцы победили!

Обреченные мальчики ответили ему дружным «ура». И это «ура» отозвалось музыкой в черных душах тех, кто ждал наверху. Мальчишки снова попрощались с Питером. Это слегка озадачило пиратов, но в тот момент всякие чувства затмевались в их сердцах одним — радостью, что враги сами сейчас поднимутся к ним по стволам. Они злорадно ухмылялись и потирали руки. Крюк шепотом отдал приказание: по пирату к каждому дереву, всем остальным выстроиться в цепь на расстоянии двух ярдов друг от друга.

Глава тринадцатая

ВЫ ВЕРИТЕ, ЧТО СУЩЕСТВУЮТ ФЕИ?

Первым на поверхность выскочил Кудряш. Он тут же оказался в объятиях Чекко, который швырнул его Сми, а тот швырнул его в руки Старки, который в свою очередь швырнул его Биллу Джуксу, и так далее, пока он не свалился под ноги огромному негру. Всех мальчишек вытаскивали, как репу из грядки, за волосы самым безжалостным образом, едва только их головы показывались наружу. Их швыряли от одного к другому, как на пристанях перешвыривают тюки с товаром — с рук на руки, по конвейеру.

Совсем иного обращения удостоилась Венди, которая выходила последней. С иронической любезностью Крюк предложил ей руку, не забыв предварительно снять шляпу и изысканно поклониться. Он сам проводил ее к тому месту, где всем другим уже засовывали в рот кляп. Но мало того, их еще складывали пополам и перевязывали веревками, как свертки.

Все шло спокойно до тех пор, пока дело не дошло до Малышки. Оказалось, что из него получался тот самый сверток, который никак не удается обвязать веревкой. Только ты его обвяжешь, как оказывается, что второй конец веревки остался такой коротенький, что не получается узла. И сверток при этом выскальзывает из рук, и все надо начинать сначала. Пираты поддавали ему ногами от злости, как обычно поддают свертку, который не желает увязываться (хотя, по справедливости, наподдать надо было бы веревке); странно сказать, не кто иной, как Крюк, велел им перестать. На его лице заиграла улыбка злобного торжества. Малышка, бледный до самой шеи, понял, что Крюк открыл его секрет. Крюк догадался, что в дереве, по которому спускался в дом этот пухлый парень, не застрянет и взрослый человек средних размеров. Малышка сразу сообразил, какой опасности подвергается из-за него Питер. Все дело в том, что он не умел удерживаться от питья воды в жару, пил жадно и помногу. И вместо того чтобы сбросить вес и соответствовать своему дереву, как этого требовал Питер, он выдолбил проход по своему размеру.

Как только Крюк это понял, он понял и то, что Питер теперь в его руках. Но он ни словечком не выдал тот дьявольский план, который сейчас созревал в глубинах его черного сознания. Он лишь отдал распоряжение, чтобы пленников отвели на корабль. Только вот каким образом? Связанных их, конечно, можно было бы катить, как бочки, но часть пути проходила по болотам, где они могли бы утонуть. Но острый ум Крюка преодолел и эту трудность. Он приказал, чтобы маленький домик был использован как перевозочное средство. Ребят покидали в домик, четверо дюжих пиратов подняли его на плечи, а остальные пошли следом, распевая свои кровожадные пиратские песни. Странная процессия двинулась через лес.

Первое, что сделал Крюк, оставшись в одиночестве, в густеющей ночной темноте, — подошел на цыпочках к Малышкиному дереву. Он хотел убедиться, что проход ему обеспечен. Потом он долго стоял неподвижно, по-видимому, о чем-то размышляя. Спит ли этот мальчишка или поджидает его возле самого широкого дерева с кинжалом в руке? Узнать было невозможно, иначе как спустившись вниз. Крюк сбросил плащ на землю и, закусив губу, сделал шаг к дереву. Он был храбрым человеком. Но в этот момент он помедлил, чтобы отереть пот со лба, который капал с него, как воск с оплывающей свечи. Потом, решившись, стал быстро спускаться навстречу неизвестности.

Он добрался благополучно до конца ствола.

По мере того как его глаза осваивались в тусклом освещении, разные предметы в подземном доме стали приобретать очертания. Но только один из них приковал его жадный взгляд. Это была большая кровать. На этой кровати лежал Питер и крепко спал.

Нисколько не догадываясь о трагедии, которая разыгралась наверху, Питер, после того как все ушли, еще некоторое время поиграл на своей свирели. Это была, конечно, довольно слабая попытка доказать самому себе, что ему на всех наплевать. Потом, чтобы досадить Венди, он решил ни за что не принимать лекарства. Потом он лег на кровать поверх одеяла, чтобы огорчить ее еще больше. Потом он чуть не расплакался, но тут ему пришло в голову, как негодовала бы Венди, если бы он в подобной ситуации смеялся.

И он надменно рассмеялся и заснул, так и не успев досмеяться до конца.

Так он и лежал перед Крюком, ни о чем не подозревающий и беззащитный.

Отдадим справедливость Крюку: картина, которую он увидел, растрогала его. Может быть, он и вернулся бы тем же путем обратно, не причинив Питеру вреда, если бы не одно обстоятельство.

Что его остановило, так это то, что у Питера во сне был вид дерзкий и вызывающий. Рука свесилась с кровати, нога согнута в коленке, рот приоткрыт, видны жемчужные молочные зубы. Просто воплощение нахальства! Сердце Крюка сделалось холодным, как сталь. Если бы его в ту минуту разорвало в клочки от ярости, то это ничему бы не помогло. Каждый его кусочек, не обращая внимания на происходящее, кинулся бы на спящего Питера.